Я предлагаю рассматривать усталость не как проблему, а как симптом отчужденного труда. Потому что, например, усталость от неотчужденного труда мне нравится. Если я танцевала или рисовала, я чувствую усталость, но она приятная, и мне не хочется от неё избавляться.

Об отчужденном труде

Отчужденный труд — это когда тебе дают все средства производства, но ты не видишь самих товаров, не можешь ими пользоваться. Например, девушка делает маки на заводе в Китае, но у нее такая мизерная зарплата, что она никогда в жизни не сможет купить этот товар. Или уборщица убирает отель, но она никогда не сможет остановиться там как гость. Вот это и есть отчужденный труд.

Мир без усталости возможен, если мы работаем на неотчужденных работах, если у всех нас есть какая-то деятельность, которую мы сами себе сконструировали. Потому что усталость — это всегда большой дядя, который заставляет всех нас ходить на работу.
А когда ты устаешь от дела, которое тебя действительно волнует, — это не усталость. Это можно назвать завершенностью.

О вздохе усталости

Протестантская этика очень сильно во всех нас въелась. Труд — это обязательно тяжело. Труд должен касаться каждого. Нужно ходить на работу. В таких условиях усталость от отчужденной работы становится социально-одобряемой. Человек приходит домой после восьмичасового рабочего дня, там еще что-нибудь делает, готовит, убирает. И в конце дня, наконец, выдыхает: ооох. Вот этот вздох — признак того, что день прошел не зря. И все это увидели, похвалили тебя, сказали: да, молодец, много работаешь.

Про телесные симптомы

Усталость — это и показатель отчужденности труда, и отчужденности собственного тела. Часто навязанный труд может проявляться и телесно. Идешь на работу и замедляешь шаг, не хочешь идти. Встаешь с утра и не хочешь ехать. Но не потому, что неудобный транспорт, добираться с двумя пересадками, а потому что надо ехать туда, где будешь весь день работать, и сама мысль об этом раздражает.

Чтобы труд не становился работой

Это не про то, что есть отдых, а есть работа. Это про то, чтобы вообще снять эту оппозицию. Когда нет работы и нет отдыха, а есть какая-то деятельность бесконечная, приятная, которая может нас питать, и мы не будем уставать. Вот эту бинарность, что человек идет на завод, а потом у него есть заслуженный отдых, убрать и как-то по-другому существовать. Нам же, например, в здоровом состоянии не сложно дышать, сердце не устает биться. Наверное, у сердца и лёгких неотчужденный труд.